Неточные совпадения
— Нет! мне с правдой дома сидеть не приходится! потому она, правда-матушка, непоседлива! Ты глядишь: как бы в избу да на полати влезти, ан она, правда-матушка, из избы
вон гонит… вот что!
— Ой, мамо!
Гони кошку з хаты, бо
вона мини цапае…
— Для самого труда, больше ни для чего. Труд — образ, содержание, стихия и цель жизни, по крайней мере моей.
Вон ты
выгнал труд из жизни: на что она похожа? Я попробую приподнять тебя, может быть, в последний раз. Если ты и после этого будешь сидеть вот тут с Тарантьевыми и Алексеевыми, то совсем пропадешь, станешь в тягость даже себе. Теперь или никогда! — заключил он.
—
Выгони их
вон! — равнодушно отозвался Райский.
Вон Алексея Петровича три губернатора
гнали, именье было в опеке, дошло до того, что никто взаймы не давал, хоть по миру ступай: а теперь выждал, вытерпел, раскаялся — какие были грехи — и вышел в люди.
Уважать человека сорок лет, называть его «серьезным», «почтенным», побаиваться его суда, пугать им других — и вдруг в одну минуту
выгнать его
вон! Она не раскаивалась в своем поступке, находя его справедливым, но задумывалась прежде всего о том, что сорок лет она добровольно терпела ложь и что внук ее… был… прав.
— Ты хозяин, так как же не вправе?
Гони нас
вон: мы у тебя в гостях живем — только хлеба твоего не едим, извини… Вот, гляди, мои доходы, а вот расходы…
— Вот, она у меня всегда так! — жаловался Леонтий. — От купцов на праздники и к экзамену родители явятся с гостинцами — я
вон гоню отсюда, а она их примет оттуда, со двора. Взяточница! С виду точь-в-точь Тарквиниева Лукреция, а любит лакомиться, не так, как та!..
—
Вон отсюда!
Гоните его!
— Ишь ты, какой роскошный! Уходи
вон, таким транжирам денег не даю. — И
выгонит.
Иванов
гонит его
вон, — он возражает: «Что ты кричишь-то?
— Ах, боже мой… Вот так роденьку Бог дал!.. — удивлялся Мыльников, распоясываясь. — Я сломя голову к тебе из Балчугов
гоню, а она меня
вон каким шампанским встретила…
— С фалетуром зажаривают!.. — кричал из сарайной Тишка, счастливый, что первый «узорил» гостей. —
Вон как заухивает… Казаки на вершных
гонят!
Положим, Юстину Помаде сдается, что он в такую ночь вот беспричинно хорошо себя чувствует, а еще кому-нибудь кажется, что там
вон по проталинкам сидят этакие гномики, обязанные веселить его сердце; а я думаю, что мне хорошо потому, что этот здоровый воздух сильнее
гонит мою кровь, и все мы все-таки чувствуем эту прелесть.
—
Вон с моих глаз, анафема!
гони его, вот так, в шею его, кулаками-то в загорбок!
— И ежели вы теперича, — продолжал старик еще с большим одушевлением, — в настоящем звании преемник его чинов, крестов и правил, вы прямо скажете: «Гришка! Поди ты, братец, возьми в своей кухне самое скверное помело и
выгони ты этого самого князя
вон из моего дома!» А я исполнить то должен, и больше ничего!
—
Гони,
гони! Метлой его, метлой! — замахал руками Семен Яковлевич. Помещик, не дожидаясь исполнения кары, вскочил и бросился
вон из комнаты.
— Постой, рано. Заползи-ка
вон оттоль как можно ближе к табуну; ползи, пока не сметят тебя кони; а лишь начнут ушьми трясти, ты и гикни, да пострашнее, да и
гони их прямо на кибитки!
— Как знать, милый друг маменька! А вдруг полки идут! Может быть, война или возмущение — чтоб были полки в срок на местах!
Вон, намеднись, становой сказывал мне, Наполеон III помер, — наверное, теперь французы куролесить начнут! Натурально, наши сейчас вперед — ну, и давай, мужичок, подводку! Да в стыть, да в метель, да в бездорожицу — ни на что не посмотрят: поезжай, мужичок, коли начальство велит! А нас с вами покамест еще поберегут, с подводой не
выгонят!
— Татарка — лучи! Как молодой куриса.
Гони ему
вон, это не отес твоя…
— Вот кого новообрядствующей-то церкви надо
гнать, вот кого зорить да жечь! А не нас, мы — искони Русь, наша вера истинная, восточная, корневая русская вера, а это все — Запад, искаженное вольнодумство! От немцев, от французов — какое добро?
Вон они в двенадцатом-то году…
Она
выгоняла нас
вон, а вечером жаловалась приказчику, и тот говорил мне сердито...
Может быть, довлело бы мне взять вервие и
выгнать им
вон торгующих ныне в храме сем, да не блазнится о лукавстве их верное сердце.
— Чего глядите?
Гонят наших-то!
Вона, как бьют! Айдате вы, пора!
— Да, конечно, Фома Фомич; но теперь из-за меня идет дело, потому что они то же говорят, что и вы, ту же бессмыслицу; тоже подозревают, что он влюблен в меня. А так как я бедная, ничтожная, а так как замарать меня ничего не стоит, а они хотят женить его на другой, так вот и требуют, чтоб он меня
выгнал домой, к отцу, для безопасности. А ему когда скажут про это, то он тотчас же из себя выходит; даже Фому Фомича разорвать готов.
Вон они теперь и кричат об этом; уж я предчувствую, что об этом.
Старуха
выгоняла их
вон и не давала больше чихиря.
Сюда прежде всего надо хорошего писателя, чтоб он все это описал, а потом хорошего боевого генерала, чтоб он всех отсюда
вон выгнал.
— Их — ты!..
Выгнали меня бабы! Пошёл, кричат,
вон, изверг неестественный! Морда, говорят, пьяная… Я не сержусь… я терпеливый… Ругай меня, бей! только дай мне пожить немножко!.. дай, пожалуйста! Эхма! Братья! Всем пожить хочется, — вот в чём штука! У всех душа одинакова, что у Васьки, что у Якова!..
— Яшка-то напился вдрызг, да отцу и бухнул прямо в глаза — вор! И всякие другие колючие слова: бесстыжий развратник, безжалостный… без ума орал!.. А Петруха-то его ка-ак тяпнет по зубам! Да за волосья, да ногами топтать и всяко, — избил в кровь! Теперь Яшка-то лежит, стонет… Потом Петруха на меня, — как зыкнет! «Ты, говорит…
Гони, говорит,
вон Ильку…» Это-де ты Яшку-то настроил супротив его… И орал он — до ужасти!.. Так ты гляди…
— А я разве спорю, что не верно? Только он заключил контракт и должен его выполнить… А
выгнал я его потому, что этот мужичонка-коновод расстраивает других. Таких молодцов на пристани до десятка наберется, всю душу вытянули. Да
вон и другой лезет… Ах боже ммой!!
Прохор. Что говорить? Что видела, слышала, о том — говори! А — что ты видела? Ты — выдумала! Вы-ду-ма-ла, а не видела. Пошла
вон, идиётка! Я те всыплю… порошок! Слово это забудь… (
Выгнал. Мечется по комнате, подходит к двери и как будто не может шагнуть дальше.)
Стоило только насмеяться над идиотом-старикашкой, да и
выгнать его
вон!
— Это форменное сумасшествие… вы совершенно дикие звери. Что вам нужно? — Завыл: —
Вон отсюда! — И закончил фразу резким, всем знакомым выкриком: — Панкрат,
гони их
вон!
— Ох, не тем я провинился, сударыня, а гордостью. Гордость погубила меня, не хуже царя Навуходоносора. Думал я: не обидел меня господь бог умом-разумом; коли я что решил — стало, так и следует… А тут страх смерти подошел… Вовсе я сбился! Покажу, мол, я напоследках силу да власть свою! Награжу — а они должны по гроб чувствовать… (Харлов вдруг весь всколыхался…) Как пса паршивого
выгнали из дому
вон! Вот их какова благодарность!
Перчихин. Скажи мне, — за что ты меня намедни
вон из дома
выгнал? Думал я, думал — не возьму в толк! Скажи, брат! Я — без сердца на тебя пришел… я, брат, с любовью к тебе…
(К жене).
Гони девок-то
вон!
—
Вон пошла, скверная! — закричала Юлия Владимировна и плюнула. — Ах ты, негодная! Сегодня же заставлю Павла Васильича наказать тебя.
Вон пошла, тебе говорят, —
выгоните ее
вон.
— Алексей, — кричит, —
гони его
вон!
Великий государь,
Не верь послу суннитского султана!
На языке суннитов клевета,
Обман и ложь! Не разоряют персы
Иверию — они лишь турок
гонятВон из нее и только лишь твоих
Изменников карают!
Краснов. Да не мучь ты меня! Скажи ты мне, как на тебя смотреть-то, какими глазами? Врут, что ль, они? — так
гнать их
вон, чем ни попадя! Аль, может, правду говорят? Освободи ты мою душу от греха. Скажи ты мне, кто из вас враг-то мой? Была ты там?
Молви еще слово против батьки — выхлещу» — и
вон выгнал…
«Гольтепа ты дворянская! — говорю ей, —
вон от меня!
вон, чтоб и дух твой здесь не пах!» — и даже за рукав ее к двери бросила. — Ведь вот, ты скажи, чту с сердцов человек иной раз делает: сама назавтри к ней такого грандеву пригласила, а сама ее нынче же
вон выгоняю! Ну, она — на эти мои слова сейчас и готова — и к двери.
Барыня (слушая его, вглядывается в 3-го мужика). Да смотрите: у этого сыпь на носу, сыпь! Он больной, он резервуар заразы!! Ведь я вчера говорила, чтобы их не пускать, и вот они опять тут.
Гоните их
вон!
— Да так, разные слова, самые обидные, и все по-русски, а потом стал швырять вещи и стулья и начал кричать: «
вон,
вон из дома — вы мне не по ндраву!» и, наконец, прибил и жену и баронессу и,
выгнав их
вон из квартиры, выкинул им в окна подушки, и одеяла, и детскую колыбель, а сам с старшими мальчиками заперся и плачет над ними.
Мелания(Звонцову). Ну, что… раскис? Стыдился бы. Не убил ведь. А если б и убил — господь простил бы. Нет, — Шурка-то какова, дрянь, а?
Вон гонит. Кого? Тётку родную, а?
Достигаев. Жаль — помер Егор, пощипала бы дочка печёнку-то ему? Хотя… чёрт его знает, как бы он взглянул на этот фокус!
Вон — оказалось, что у него даже и не печёнка была, а… другое какое-то. Н-да, Шурочка!.. К большевикам приспособилась. Сестра из дома
выгнала. Ну, — хорошо, ты — на время — приютила её, а дальше что? Куда она?
—
Вон отсюда! — крикнула Вера не своим голосом, вскакивая и дрожа всем телом. —
Гоните ее
вон, она меня замучила! — продолжала она, быстро идя за Аленой по коридору и топоча ногами. —
Вон! Розог! Бейте ее!
— Да и нет, если только не иметь отваги
выгнать его от себя
вон.
— Прискорбно, не поверишь, как прискорбно мне, дорогой ты мой Василий Борисыч, — говорила ему Манефа. — Ровно я
гоню тебя
вон из обители, ровно у меня и места ради друга не стало. Не поскорби, родной, сам видишь, каково наше положение. Языки-то людские, ой-ой, как злы!.. Иная со скуки да от нечего делать того наплетет, что после только ахнешь. Ни с того ни с сего насудачат… При соли хлебнется, к слову молвится, а тут и пошла писать…
Девочки побранились, и хозяйка хотела
выгнать гостью
вон из избы вместе с зарезанным ягненком; но озорница ее не послушалась и не пошла
вон, а схватила из-под лавки рогожу и хотела закрыть ею окно, чтобы никто случайно не заглянул в это окно и не увидал, что тут делается; но едва она зацепила на веретено один угол рогожи, как заметила, что к окну снаружи прильнуло детское лицо в огромной шапке, и шепелявый полудетский голос проговорил...